Золошлаки: нерешённая проблема

На 172 угольных теплоэлектростанциях России в год сжигается более 123 миллионов тонн твердого топлива. При этом годовой выход золы и шлака от ТЭС, работающих на твердом угольном топливе, в среднем составляет около 25 миллионов, а накопление золошлаков в золоотвалах – примерно 1,5 миллиарда тонн.

Такие показатели озвучил председатель Комитета Государственной Думы по энергетике Павел Завальный в ходе круглого стола на тему «Законодательное регулирование использования золошлаковых отходов (ЗШО) угольных ТЭС», состоявшегося 18 февраля.

По мнению парламентария, ситуация в угольной генерации сегодня является наиболее сложной в экологическом плане не только в нашей стране, но и в мире.

– Угольная генерация производит в России 17 % электроэнергии и около 20 % тепла. Это позволяет сделать вывод о ее важной роли в общем энергобалансе страны и системообразующем в региональных энергобалансах Уральского, Сибирского, Дальневосточного федерального округов. Однако угольные ТЭС в техническом плане существенно отстают от современных требований. Также остро стоит проблема утилизации, полезного использования золошлаковых отходов, – говорит Павел Завальный. – Средний возраст угольных ТЭС составляет 50 лет, паросиловые установки имеют низкий КПД. Отсюда – большие выбросы. Шламоотборники практически везде переполнены или находятся на стадии, близкой к переполнению. Золоотвалы являются источником серьезных экологических, экономических проблем, они занимают более 28 тысяч гектаров земли, часть золоотвалов по мере урбанизации территории оказалась в районах жилой застройки, в том числе в центральной части крупных городов и городских агломераций, где работают старые угольные электростанции.

Депутат подчеркнул, что пыление и фильтрация золоотвалов – источник опасности для здоровья населения, растительного и животного мира близлежащих районов. Опасность представляют и золоотвалы, расположенные вблизи рек и озер из‑за возможного прорыва дамб.

– Если золошлаковые отходы продолжат накапливаться, к 2030 году их объем превысит 2 миллиарда тонн, – заявил глава профильного комитета. – На данный момент использование золошлаковых отходов в России находится на крайне низком уровне – менее 2,5 миллиона тонн в год, или 10 % от их годового выхода. В то же время в развитых зарубежных странах уровень использования золошлаков достигает 50‑100 % от их текущего выхода. Если объемы использования ЗШО останутся на прежней отметке, уровень их использования к 2030 году упадет до значения менее 7 %. При этом научно обоснованы полезные свойства золошлаковых отходов и проработаны вопросы их использования в качестве вторичного минерального ресурса в различных отраслях и секторах экономики страны.

Павел Завальный убежден: экологический аспект энергетики сегодня выходит на первый план во всем мире. Приняты соответствующие изменения в законодательство в части усиления ответственности за нанесение вреда экологии, требования ужесточаются.

– Мы тоже хотим быть в мировом тренде, чтобы наши выбросы соответствовали нормативам, для этого планируем провести модернизацию, реконструкцию объектов, которые имеют высокие выбросы с применением наилучших доступных технологий. Кроме того, есть требования к оснащению всех источников непрерывных выбросов, чтобы был мониторинг в режиме онлайн, какие выбросы идут с этих объектов – все электростанции должны быть оснащены такими приборами контроля, – заявил парламентарий.

По его мнению, для увеличения уровня вовлечения ЗШО в производственную деятельность нужно законодательное обеспечение, направленное на повышение роли государства в регулировании взаимоотношений между производителями, переработчиками и потребителями ЗШО.

– Ко всему прочему в перспективе золошлаковые отвалы могут негативно сказаться на обеспечении энергетической безопасности страны. Если отвалы угольных ТЭС будут переполнены, что, к слову, может произойти уже в среднесрочной перспективе, нам придется вынужденно принимать решения о выводе угольных ТЭС из энергобаланса или их ограничении, – констатирует господин Завальный. – В условиях запланированного роста угольной генерации это создает риски снижения надежности энергообеспечения различных территорий и секторов экономики. Словом, нерешение этой проблемы ставит под сомнение развитие угольной генерации.

Первый заместитель председателя Комитета Госдумы по энергетике Валерий Селезнев считает, что для начала нужно определиться, о чем мы говорим – об экологизации угольной энергетики или о коммерциализации накопленных ЗШО, тогда вопрос построения «дорожной карты» по решению этой проблемы станет понятным.

– Необходимо проанализировать проблему, ведь сколько бы ни говорили о ЗШО, я ни разу не слышал аргументацию экологов по поводу вреда, который наносит зола. Говорят о золе уноса, но она сегодня вся экологизируется на угольных станциях. И, по словам специалистов, востребована как товар, – отметил депутат, предложив обратиться к международному опыту, ведь в развитых странах уровень переработки золошлаков составляет более 48 %, в некоторых развивающихся, к примеру, в Индии – свыше 50 %. США в 2017 году вышли на рекордный показатель – 64 % золошлаковых отходов угольных ТЭС было полезно использовано. Япония и вовсе преодолела планку в 60 % еще в начале 1990‑х, и по состоянию на 2011 год 97 % золы было направлено на повторное использование.

В России полезное применение золошлаков составляет около 18 % от объема их образования, что обу­словлено наличием на электростанциях систем гидрозолошлакоудаления и складирования золошлаков в отвалы в виде золошлаковой смеси. В нашей стране принятие эффективных мер по решению проблемы обращения с золошлаками необходимо еще и потому, что золоотвалы подавляющего большинства угольных ТЭС близки к проектному заполнению. Кроме того, после принятия Федерального закона № 219‑ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «Об охране окружающей среды» (№ 7‑ФЗ) и отдельные законодательные акты Российской Федерации» от 21 июля 2014 года энергетики несут ответственность за загрязнение окружающей среды отходами производства. Выражается это в необходимости внедрения наилучших доступных технологий, оказывающих минимальное технически достижимое негативное воздействие на окружающую среду при строительстве новых и модернизации действующих ТЭС. Законодательно закреплена материальная ответственность ТЭС за производственный контроль и вредные выбросы в атмосферу, а также размещение золошлаков на золошлакохранилищах.

– Большинство экспертов сходится в том, что основным барьером на пути повышения эффективности использования золошлаков является то, что мы относимся к ним как к отходам производства, а не как к материалу, – подчеркнул Валерий Селезнев. – На мой взгляд, первым шагом на пути к решению проблемы эффективного обращения с золошлаками и побочными продуктами сжигания угля в целом может стать изменение правовой и нормативно-технической базы в части терминологии (статуса и определений). Если разобраться, подавляющее большинство специалистов в области обращения с золошлаками продолжают использовать термин «золошлаковые отходы», а не «золошлаковые материалы» (ЗШМ) или «золошлаки», что является следствием трех причин: заблуждения в понимании ценности золошлаков; отнесения золошлаков энергетики к отходам в федеральном законодательстве России; игнорирования утвержденных отраслевых нормативных документов. Подобное представление о золошлаках необходимо разрушить с целью повышения уровня их использования.

Спикер убежден: перевод золо­шлаковых материалов из категории отходов в категорию золошлаковых материалов сможет значительно исправить ситуацию. Тем более зола является хорошим наполнителем для изготовления строительных материалов и заменителем природных материалов – песка и щебня. В той же Америке зола используется для изготовления бетона и изделий из него, рекультивации использованных котлованов и карьеров, изготовления гипсовых изделий; в качестве добавки в цемент; как сыпучее наполнение неудобий и насыпей; в сельском хозяйстве для раскисления почвы. В этой связи потенциальными потребителями ЗШМ в нашей стране могут стать строительная отрасль, цементная индустрия и дорожное строительство.

– Проблемой широкого использования ЗШМ является «привязанность» потребителей золы к расположению ТЭС и золоотвалов. В России нет опыта создания логистических центров по складированию, реализации и транспортировке золошлаковых материалов. Кроме того, беря во внимание значительные объемы ЗШО, их транспортировка достаточно затратна, – резюмировал господин Селезнев.

Заместитель директора Департамента развития электроэнергетики Министерства энергетики РФ Петр Бобылев убежден: работа по созданию гарантированного спроса на ЗШО со стороны потребителей должна быть комплексной, а значит, включать такие меры, как: увеличение использования ЗШО при формировании государственного и муниципального заказа, в дорожном и железнодорожном строительстве, при производстве строительных материалов, предоставление экономических льгот и преференций хозяйствующим субъектам экономической деятельности, использующим ЗШО при производстве товаров, проведении работ (услуг), а также формирование механизма компенсации тарифов на перевозку золы и шлаков угольных ТЭС на дальние расстояния.

– Нами подготовлен законопроект, направленный на стимулирование использования ЗШО для рекультивации отработавших разрезов. Документ уже согласован с федеральными органами исполнительной власти и готов к внесению в Госдуму, – сообщил представитель ведомства.

Заместитель генерального директора Института проблем естественных монополий Александр Григорьев отметил, что государству следует предусмотреть дополнительные требования к качеству систем утилизации ЗШО на угольных электростанциях в рамках программы модернизации ТЭС или в рамках перехода на НДТ. В противном случае проблема золоотвалов останется острой еще многие десятилетия.

– Есть два сценария решения проблемы. Первый предполагает корректировку программы модернизации ТЭС для повышения утилизации ЗШО. Во втором следует признать, что программа имеет другие цели, заложить требования к системам утилизации ЗШО в справочник наилучших доступных технологий и обеспечить дополнительное бюджетное софинансирование для их выполнения, – подчеркнул эксперт.