WEO-2018. Опубликован "главный" прогноз развития мировой энергетики МЭА

Опубликован очередной ежегодный прогноз мирового энергетического развития от Международного энергетического агентства (МЭА) – World Energy Outlook (WEO)-2018.

В-принципе, тем, кто не впервые видит такие прогнозы, их содержание в общих чертах понятно еще до публикации. Дело в том, что основной метод прогнозирования здесь – это экстраполяция. МЭА, как и другие «официальные» инстанции, «прикладывает» прошлые тренды к будущему, ежегодно делая некоторые поправки. В условиях быстрого развития технологий и «энергетической трансформации» ценность такого прогнозирования не очень велика.

В то же время МЭА старается каждый год придумывать что-то особенное, добавляя, например, всё новые и новые сценарии в свои доклады. В WEO-2018 представлены четыре сценария энергетического развития до 2040 года. В Current Policy Scenario (CPS) авторы исходят из того, что в текущей мировой энергетической политике не произойдёт никаких изменений, а заявленные на нынешний день планы и цели не будут выполнены. В New Policy Scenario (NPS) предполагается, что те политические цели и задачи в области энергетики, которые сегодня официально объявлены и зафиксированы, будут реализованы. Сценарий устойчивого развития — Sustainable Development Scenario (SDS) – показывает, каким может быть развитие мирового энергетического сектора, если будут выполнены климатические цели (зафиксированные в Парижском соглашении). Особняком стоит четвёртый сценарий «Электрическое будущее» (Future is Electric Scenario — FiES) – вариант развития, в котором электричество играет более важную роль (ускоренная электрификация потребления энергии).

Второй и третий сценарии — New Policy Scenario (NPS) и Sustainable Development Scenario (SDS) — рассматриваются авторами в качестве основных возможных путей развития.

Различие первых трёх сценариев с точки зрения потребления первичной энергии и выбросов МЭА демонстрирует так:

Как мы видим, сценарий устойчивого развития (SDS), обозначенный зеленым кружком, отличает как существенное снижение потребления энергии, так и выбросов.

В заголовке моей статьи есть слово «прогноз», однако широкий выбор возможных путей энергетического развития «на любой вкус» вряд ли можно назвать прогнозом. Об этом пишет и само Агентство: «В WEO нет прогнозов … Ни один из этих потенциальных путей предопределен; все возможно. Действия правительств будут решающими в определении того, какому пути мы следуем». «Наш анализ показывает, что более 70% глобальных инвестиций в энергетику будет управляться государством, и поэтому ясно — энергетическая судьба мира заключается в правительственных решениях», — говорит исполнительный директор МЭА д-р Фатих Бироль. Понятная, логичная и… удобная позиция. Отмечу, в мире сегодня встречаются и другие подходы к энергетическому прогнозированию. Например, в своём недавнем докладе норвежская компания DNV GL выступает более конкретно и агрессивно. Её авторы подчёркивают, что они представляют именно прогноз, а не сценарный анализ.

По сценарию NPS в мире вырастет потребление всех энергоносителей за исключением угля. На графике МЭА показывает, как пойдет развитие в соответствии с этим сценарием до 2040 г в разбивке по развитым/развивающимся экономикам.

Как МЭА оценивает перспективы потребления угля?

В сценарии NPS глобальное потребление угля остается примерно на одном и том же уровне в течение всего срока прогнозирования – до 2040 года. МЭА говорит, что «потребление угля не превзойдёт пик 2014 года». В сценарии SDS потребление угля радикально снижается до 2040 года.

Потребление нефти в сценарии NPS будет расти и не достигнет пика до 2040 г. В сценарии SDS пик нефти «почти во всех странах ожидается до 2030 г».

Потребление нефти автомобилями достигнет пика в течение следующих семи лет в сценарии NPS, поскольку транспортные средства станут более эффективными, а падение затрат и улучшение характеристик будет способствовать значительному росту использования электромобилей. Агентство считает, что к 2040 году мировой парк электромобилей будет насчитывать примерно 300 миллионов, что снизит потребление нефти относительно незначительно – на 3,3 млн баррелей в день. Напомню, что по прогнозу BNEF к 2040 г в мире количество электромобилей на дорогах достигнет 559 млн.

Потребление природного газа будет расти во всех сценариях, хотя в сценарии SDS пик потребления будет достигнут после 2030 года.

Посмотрим на электроэнергетику.

Очевидно, и МЭА подчеркивает это еще раз, что ВИЭ – самый быстрорастущий сегмент энергетического рынка.

Среднегодовой показатель ежегодных добавлений и выводов из эксплуатации мощностей разных типов в сценарии SDS показан на следующем графике. Как мы видим, солнечная энергетика здесь – абсолютный чемпион.

В результате установленная структура установленной мощности мировой электроэнергетики в сценарии SDS изменится так:

Разумеется, в зависимости от сценария структура выработки мировой электроэнергетики варьируется очень сильно:

На графике мы видим, что в сценарии NPS доля солнечной и ветровой энергетики в генерации достигнет 21%, а в сценарии SDS – 38% (в этом случае их выработка вырастет в 9,3 раза по сравнению с 2017 годом). Здесь, конечно, следует напомнить, что МЭА исторически сильно недооценивает потенциал развития ветровой и, в первую очередь, солнечной энергетики.

Что касается экономики генерации, МЭА указывает на быстрое снижение стоимости технологий солнечной и ветровой энергетики.

Если в своем прогнозе 2008 года МЭА характеризовало солнечную энергию как «очень дорогостоящую», то сегодня оно говорит следующее: «солнце дешевле, чем когда-либо», и «во многих странах солнечная фотоэлектрическая энергетика становится одним из самых дешевых вариантов производства электроэнергии … Это развитие подорвало новые инвестиций в тепловую энергетику в некоторых странах, особенно в угольную». «Возрастающая конкурентоспособность солнечной фотоэлектрической энергии приведёт к тому, что её установленная мощность превзойдёт ветроэнергетику до 2025 года, гидроэнергетику около 2030 года и угольную генерацию до 2040 года [в NPS]».

По словам авторов, наряду с цифровизацией и электрификацией, возобновляемые источники энергии являются «ключевыми» для перспектив достижения глобальных целей в области климата и устойчивого развития.

Еще одной особенностью нового доклада МЭА является введение новой метрики, нового показателя для оценки и сравнения экономики разных технологий генерации электроэнергии. Новый показатель VALCOE усложняет показатель приведенной стоимости электроэнергии (LCOE), добавляя к нему смоделированные «энергетическую ценность» (energy value), показатель гибкости (flexibility value) и «ценность мощности» (capacity value). В расчёте VALCOE не учитываются оценка экологического и климатического вреда разных типов генерации, а также интеграционные расходы вариабельных ВИЭ.

На первый взгляд, VALCOE может поставить электростанции на ископаемом топливе в относительно более благоприятную позицию. Тем не менее, МЭА отмечает, что ветро- и солнечная энергетика сохраняют свою «выгодную позицию» на многих рынках. Основываясь на новой метрике, Агентство утверждает, что: «Новые солнечные фотоэлектрические электростанции превосходят новые угольные почти повсеместно».

В то же время в отчёте отмечается, что «существующие электростанции на ископаемом топливе будут оставаться очень конкурентоспособными. Существующие угольные объекты остаются конкурентоспособными в Китае, Индии, США и ЕС, в то время как газовые ПГУ [турбины с комбинированным циклом] также остаются привлекательными в США и ЕС».

Этот вывод, однако, противоречит рыночным показателям: закрытие угольных электростанций в США в 2018 году идёт рекордными темпами, а большая часть существующих угольных мощностей в ЕС производит отрицательный денежный поток.

Несмотря на ограниченность показателя LCOE, которая привела МЭА к разработке новой метрики VALCOE, Агентство считает, что LCOE по-прежнему остается важным инструментом, поскольку его легко вычислить, и он может обеспечить сравнение экономики технологий генерации на высоком уровне.