Стоит ли российскую энергетику делать "умной"

О том, что практически все российские компании сегодня активно включились в цифровую гонку, не говорит, пожалуй, только ленивый. Между тем, далеко не всегда понятно, кому внедрение умных технологий действительно необходимо сейчас, а кому можно и повременить. Не все эксперты и представители энергетических компаний, приехавшие на XVI Красноярский экономический форум, в ходе обсуждения проблем «умной» энергетики разделили позицию государства, ратующего за масштабную цифровизацию топливно-энергетической отрасли.

Модератор дискуссии, руководитель Аналитического центра при Правительстве Российской Федерации Владислав Онищенко, задавая тон обсуждения, не стал ходить вокруг да около. И сразу обозначил вектор развития будущего диалога. «Цифровизация — это забота бизнеса или государства?» — обратился он к участникам круглого стола.

По словам директора Департамента государственной энергетической политики Минэнерго России Алексея Кулапина, наша страна по-прежнему является одной из самых богатых ресурсами территорий и сохраняет лидирующие позиции на рынке топливно-энергетической отрасли. «По экспорту газа мы занимаем первое место, по нефти — второе, по углю — третье, — отметил он. — При этом тенденции таковы, что нефть и уголь постепенно теряют свои позиции, а газ, наоборот, наращивает. Сегодня инвестиции на себя оттягивают как раз газ и сланцевая нефть. Конкуренция растет как на внутреннем, так и на внешнем рынках». Представитель Минэнерго убежден, что для повышения конкурентоспособности в ТЭК нужно активно проводить цифровизацию.

«В стране реализуется национальный проект «Цифровая экономика», наше ведомство тоже вошло в эту программу с четырьмя направлениями: цифровизация энергетики, нефтегазового комплекса, угледобычи и межотраслевой блок — создание систем управления», — рассказал чиновник. И добавил, что в целом цифровизация является частью технологического развития предприятий, направленного на снижение издержек, повышение операционной эффективности, а в секторе добычи и транспортировки продуктов ТЭК — это еще и повышение бе­зопасности.

Более того, федеральные власти уже активно меняют правила игры на рынке электроэнергетики. В обновленном федеральном законодательстве сделана ставка на развитие интеллектуальных систем учета потребляемой электроэнергии, аналогичный нормативно-правовой акт готовится в сфере газоснабжения.

Алексей Кулапин не скрывает, что для дальнейшего пересмотра правил функционирования комплекса необходимо провести большое исследование, которое должно дать ответ на главный вопрос: что от изменений ждут как отдельные компании и предприятия, так и целые отрасли, какие запросы есть у потребителей. «Очевидно, что есть потребность в создании единого информационно-технологического пространства», — акцентировал внимание представитель Минэнерго страны. В необходимости развития «умных» технологий федеральные власти не сомневаются.

В качестве примера положительных эффектов от проведения цифровизации Кулапин привел Нижнетуринскую ГРЭС, где внедрена система виртуального мониторинга за деятельностью станции, благодаря чему удалось добиться экономии в размере семи миллионов рублей. А в результате включения искусственного интеллекта удалось сократить затраты на проектирование нефтеперерабатывающего завода.

Первый заместитель председателя комитета Государственной Думы по энергетике Валерий Селезнев не разделяет оптимизм федеральных властей. Парламентарий убежден, что законодателям не стоит торопиться с принятием новых норм и правил, чтобы отрегулировать новые процессы, появившиеся благодаря активному внедрению цифровых технологий.

«Я бы отметил три ключевых процесса, происходящих сейчас в отрасли. Это декарбонизация, децентрализация и диджитализация, — поделился своим мнением Валерий Селезнев. — В условиях отсутствия нормативов есть возможность выстраивать процессы через различные практики: либо через центры компетенций, либо через организации типа Сколково, и так далее. У компаний должен быть выбор, какой дорогой пойти. И важно, чтобы эти новые технологии не вступали в конфликт друг с другом, а дополняли друг друга. Противостояние как раз возможно в том случае, если законодатель будет пытаться систематизировать и регламентировать внедрение умных технологий».

По мнению представителя комитета по энергетике, назрела необходимость принятия регуляторного закона, смысл которого можно обозначить формулой «что не запрещено, то разрешено». Такое положение даст компаниям возможность создавать новую продукцию, тестировать ее, а потом масштабировать. Такая правовая песочница будет очень полезна для отрасли, считает Селезнев.

С тем, что цифровизация неизбежна, согласен и заместитель генерального директора по стратегическому развитию и технологическим инновациям ПАО «Россети» Евгений Ольхович.

«В декабре прошлого года в рамках очного заседания Совета директоров «Россетей» утверждена концепция «Цифровой трансформации 2030» компании, — поделился он. — Реализация данной концепции позволит существенно снизить операционные и инвестиционные расходы сетевых компаний, сократить потери электроэнергии, повысить надежность и доступность электроснабжения».

Представитель «Россетей» признается, что внедрение «умных» технологий — это, по большому счету, работа на будущее. Но для чего компании идти по этому пути — только предстоит понять. Фактически сегодня цифровизация продиктована пожеланиями владельца — а главным акционером крупнейшего оператора электрических сетей в России, как известно, является государство.

«Если брать мировой опыт, то там цифровизация продиктована разными вызовами, среди которых развитие управления спросом, развитие электромобилей, развитие накопителей, появление просьюмеров (потребители, которые способны выдавать электроэнергию в сеть. — Ред.), — пояснил Евгений Ольхович. — Но давайте будем честными сами с собой: для нашей страны эти вызовы пока не актуальны. Просьюмеры как класс у нас еще не сформировались, на всю страну насчитывается около трех тысяч электромобилей, возобновляемые источники энергии развиты слабо. Вопросы трансформации энергетики в России сегодня не стоят остро. Причиной тому могут являться такие факторы, как низкая стоимость углеводородов, а также высокая стоимость капиталов. У нас еще есть время подготовиться».

При этом, отметил Евгений Ольхович, опыт «Россетей» показывает, что даже при государственной политике, ориентированной на цифровизацию, процесс изменений идет не так гладко, как хотелось бы. «У нас была очень большая и сложная дискуссия с регулятором в отношении сквозных цифровых технологий, таких как бигдата, блокчейн, технологии искусственного интеллекта и машинного обучения», — сказал он.

В компании считают, что цифровая трансформация — это не дело только отдельных представителей отрасли, это вызов государству и вопрос к основному регулятору — министерству энергетики.

«Для себя мы понимаем, какие технологии нам необходимы, к концу первого квартала мы завершим отбор пилотных проектов в данной сфере и приступим к их реализации, — акцентировал внимание Евгений Ольхович. — Наша позиция такова, что предел окупаемости проектов должен составлять не более десяти лет. Очевидно, что эта программа в действующих условиях будет реализовываться за счет внетарифных источников и, соответственно, никак не отразится на стоимости услуг для потребителей».

Между прочим, вопрос инвестиций, по словам участников рынка, является самым ключевым при внедрении «умных» технологий. За счет чего будут окупаться издержки? Кто будет инвестировать средства?

«Очень важно на начальном этапе договориться о правилах игры, — убеж­ден Валерий Селезнев. — Пока мы не договоримся об источниках финансирования в такой зарегулированной отрасли, как энергетика, мы вряд ли сдвинемся с места. Одно из решений — применение принципов долгосрочного регулирования тарифов, чтобы эффекты, достигнутые от внедрения инноваций, компании могли сохранить».

Негосударственные компании, работающие в отрасли, вообще считают, что цифровизация должна проходить по максимуму без участия государства. Так, генеральный директор «Евросибэнерго» Михаил Хардиков убежден, что самоорганизоваться отрасль должна сама. И не стоит сбрасывать ответственность за это на регулятора.

«Если частная компания считает проект перспективным, то она реализует его, — отметил эксперт. — Участие государства может потребоваться только в том случае, если при реализации проекта найдутся законодательные препятствия, которые будут мешать работе, и необходимо будет, чтобы регулятор оперативно отреагировал на эти вызовы. В любом случае, я считаю, что торопиться не стоит. Тот, кто идет вторым, третьим, тот пройдет путь быстрее, нежели тот, кто был первым».

По словам Михаила Хардикова, вызовов перед отраслью сегодня хватает. И один из них — это распределенная или собственная генерация. «Когда сеть становится дорогой, компании задумываются о собственной генерации, — отметил он. — Это ненормально, что сеть дороже энергии. И причина тому — так называемое перекрестное субсидирование. На крупных потребителей сегодня идет слишком много «перекрестки».

Представитель компании Clover Group Наталия Самойлова отметила, что в дискуссии вокруг цифровизации забыли еще одну сторону — разработчиков программного обеспечения.

«Как разработчику сегодня донести свой продукт до заказчика? Как заказчику выбрать именно того разработчика, который отвечает запросам? — задается вопросом она. — Очевидно, что необходимо вносить изменения в 223-ФЗ и 44-ФЗ».

Другая проблема заключается и в том, что у энергетиков нет средств, которые они могли бы инвестировать в НИОКР. В нашей стране на разработки энергетический сектор тратит всего один процент прибыли в год, в зарубежных странах этот показатель доходит до 10 процентов. Эксперты сошлись во мнении, что ситуацию без вмешательства регулятора не изменить. В тариф не заложены инвестиции в НИОКР.

«Я не вижу смысла вкладываться в НИОКР, — заявил Михаил Хардиков. — Сейчас много разработчиков программного обеспечения, зачем изобретать что-то новое, когда можно взять уже существующее и адаптировать под свои нужды? Я бы обозначил другую проблему: если мы выбираем в какой-то момент времени поставщика, то мы, так сказать, подсаживаемся на него. Ведь есть закрытые протоколы. А я считаю, что разные системы должны быть интегрированы между собой, чтобы была возможность обмениваться информацией. Правда, при таком развитии событий встает остро вопрос о безопасности передачи данных».

С тем, что покупка ПО — это зависимость от поставщика, согласен и Евгений Ольхович. «Выход из ситуации — переход на отечественные решения, но они зачастую уступают зарубежным аналогам в функциональности», — констатирует он.

Необходимость пересмотра действующего законодательства признал Валерий Селезнев: «Да, необходимо делать изъятия и из 223-ФЗ, и из 44-ФЗ. Я думаю, мы к этому придем. Что касается НИОКР, то его необходимо погружать в тариф. Я, если честно не понимаю, за счет чего «Россети» инвестируют разработки, — за счет прибыли или за счет инвестпрограммы. Это не лучшее решение, так как в такой зарегулированной отрасли, как энергетика, подобные расходы могут быть расценены как незаконные. А вдруг вложения себя не оправдают? В НИОКР должно быть право на ошибку. В сегодняшнем регулировании тарифном такого права нет».

Подводя итоги дискуссии, Алексей Куланин отметил, что мнения и пожелания представителей рынка услышаны. «Но не всегда нужно ждать позиции регулятора, даже в такой зарегулированной сфере, как электроэнергетика», — резюмировал он.

-------------------------------------------------------------------

Хотите оперативно узнавать о выходе других полезных материалов на сайте "ГИС-Профи"?
Подписывайтесь на нашу страницу в Facebook.
Ставьте отметку "Нравится", и актуальная информация о важнейших событиях в энергетике России и мира появится в Вашей личной новостной ленте в социальной сети.